Российские моногорода: акторы влияния и тренды социального развития

Проблема развития моногородов (монопро-
фильных поселений) в политико-историческом
контексте была всегда актуальной для такой
большой и протяженной страны, как Российская
Федерация. Вместе с тем необходимо отметить,
что моногорода не являются специфическим
российским явлением, они присутствуют везде,
где развита промышленность, широко известны
моногорода Великобритании, Германии и США.
Последняя нашумевшая история, связанная с
моногородом в США, – банкротство Детройта
как муниципального образования, которое вы-
нудило федеральные власти оказать в букваль-
ном смысле погибающему городу достаточно
серьезную финансовую помощь1. Однако сама
острота проблемы моногородов, дальнейшего их
существования и проектирования в них социаль-
ных процессов наиболее проявилась в России и
республиках бывшего СССР, что вызвано рядом
политических и экономических особенностей
развития государства. Первая особенность (ее
также можно назвать государственным экономи-
ко-географическим актором) – огромная террито-
риальная протяженность уже утраченной страны
мира – бывшего Советского Союза (в пределах
царской России). При такой протяженности даже
в условиях территориального планирования не
удавалось добиться равномерного размещения
производительных сил на территории страны, и
поэтому можно было условно разделить террито-
рии на «центр», «окраины» или периферийную
территорию и некоторое промежуточное звено
– «полупериферию», для которой было харак-
терно наличие определенных ресурсов, но в не-
достаточном объеме. Соответственно, большое
количество моногородов создавалось именно на
российской периферии и полупериферии, что
способствовало перераспределению ресурсов из
центра на окраины. Создание моногородов, вер-
нее, их прообраза, началось с походов казацкого
атамана Ермака Тимофеевича, оседания русско-
го населения на новых территориях, с деятель-
ности купцов Строгановых и Демидовых2.
Вторая особенность, способствовавшая по-
явлению и развитию моногородов, – относитель-
но небольшое население по сравнению с име-
ющейся территорией и, соответственно, низкая
плотность населения (социальный актор). Ос-
воение окраинных земель и внешняя враждеб-
ность окружения (дикие племена, суровая при-
рода, опасность нападения зверей, стихийные
бедствия) заставляли людей селиться компактно,
пусть даже на отдаленном расстоянии от других
населенных пунктов. По мере развития ремесел
или открытия месторождений природных иско-
паемых у подобного поселения выявлялась опре-
деленная специализация, не случайно на Урале,
где больше всего монопрофильных поселений,
за открытие месторождений природных ископа-
емых или добросовестный труд на рудниках и
приисках (например, Златоустовские, Кыштым-
ские, Верх-Исетские горные заводы) заводские
крепостные рабочие получали вольную3. Безус-
ловно, ориентация моногорода на какую-либо
специализацию и закрепление немногочислен-
ных жителей в нем создавали предпосылки для
развития моногорода.
Третий и важнейший актор, способствую-
щий появлению и развитию монопрофильных
поселений, – политический. Создание моногоро-
дов позволяло в буквальном смысле «столбить»
территории, подводить их под российскую юрис-
дикцию, расширять владения российской коро-
ны, а впоследствии и советского флага. И уже в
более поздний советский период в моногородах
создавались условия для развития высоких тех-
нологий, пусть даже на автономной основе, что
делало моногорода центрами инноваций, имею-
щих политическое значение (например, совет-
ский атомный проект реализовывался в основ-
ном в моногородах, закрытых территориальных
поселениях). Соответственно, от того, насколько
успешно работали заводы в моногородах, в ко-
нечном итоге зависела политическая составля-
ющая международной безопасности и позиции
государства на международной арене.
Четвертый актор можно было бы назвать
футурологическим, обращенным в будущее, но
он будет реализован лишь в том случае, если
моногорода получат «второе дыхание», станут
отстраиваться и развиваться в дальнейшей пер-
спективе. Изоляция моногородов способство-
вала их автономному развитию, в результате
сформировавшаяся уникальная технологическая
база в будущем могла бы способствовать осу-
ществлению в них новых технических открытий,
принципиальных решений, которые были бы
востребованы в передовых отраслях промыш-
ленности по профилю моногорода или в смеж-
ных производствах, а развитие моногорода, при-
ращение его населения (в это в настоящее время
трудно поверить, люди из моногородов уезжают,
но в советский период в них наблюдался при-
ток, прирост жителей) позволили бы усилить
российское политическое влияние в регионе, в
котором находится моногород, а кое-где (напри-
мер на Северном Кавказе) сдерживать, усмирять
политическую ситуацию, делать ее стабильной и
предсказуемой.
В настоящее время, с превращением столицы
России Москвы в международный финансовый
центр и концентрацией в ней всех финансовых
ресурсов, проблемы периферийных территорий
и моногородов в них представляются определен-
ной головной болью российского руководства.
Моногородов в России достаточно большое ко-личество, и что с ними делать в условиях совре-
менной экономической миро-системы, по боль-
шому счету, никто не знает. Основным условием
благополучия моногорода является нормальная,
стабильная деятельность градообразующих
предприятий, их экономический рост, но как их
обеспечить в условиях тотальной приватизации и
негосударственных собственников, стремящихся
к прибыли, – вопрос, остающийся без ответа.
Отсюда возгласы в общественном дискурсе, раз-
дававшиеся в период кризиса 2008–2009 гг., – за-
крыть моногорода, ликвидировать предприятия
в них, переселить население в благополучные
регионы и т. д. На наш взгляд, эти мнения явля-
ются, по меньшей мере, недальновидными, если
не сказать хуже, ведь в подобных условиях зна-
чительная часть российской территории будет
просто оголена. Чтобы не закрывать моногорода,
нужно выкупать предприятия у неэффективных
собственников (отсутствующих должников, про-
воровавшихся директоров, оффшорных компа-
ний и т. д.) и передавать их эффективным вла-
дельцам, в том числе делать государственными,
либо с участием государственного капитала, на
что потребуются значительные финансовые и
организационные средства. В некоторых моного-
родах градообразующие предприятия необходи-
мо восстанавливать, так как в ходе безостановоч-
ного реформирования экономики либеральными
«эффективными менеджерами» они во многом
пришли в упадок. Для того чтобы удерживать
в моногородах население (разумеется, социаль-
но-экономическими, а не принудительными ме-
тодами), следует создавать для него определен-
ный льготный режим проживания, например,
предоставлять жилье на условиях социального
найма, взимать льготные тарифы за жилищно-
коммунальные услуги и электроэнергию, что
также требует определенных вложений и затрат
и во многом проблематично из-за проводимой в
настоящее время социальной политики, «утяги-
вания» поясов и т. д.
И, наконец, одна из важнейших задач в по-
литическом и экономическом плане – где взять
большое число настоящих эффективных менед-
жеров в государственном, пророссийском, а не
либеральном понимании, чтобы такие руководи-
тели заботились о работниках – своих подчинен-
ных. Промышленные предприятия в моногоро-
дах под их руководством были бы прибыльными,
а не растаскивались по кускам через технологии
офшоризации, реструктуризации, перепрофи-
лирования, конверсии оборонных производств,
ухода от монопрофильности и т. д. Например,
офшоризация бизнеса (прав собственности,
товарных и денежных потоков), а также уви-
ливание собственников и менеджмента градо-
образующих предприятий от ответственности,
социальных обязательств перед работниками
приводят к социальной напряженности и ак-
циям протеста в моногородах. Наиболее яркие
примеры «протестных взрывов» – социальный
конфликт между работниками и работодателя-
ми в городе Пикалево Ленинградской области,
тяжелая посткризисная ситуация в 2009–2010 гг.
в моногородах Тольятти, Нижнем Тагиле, Злато-
усте, Череповце, Миассе, ряде других городов и
населенных пунктов4.
Наиболее показательна история с предпри-
ятием ООО «Русский вольфрам» в Приморье
(монопрофильный поселок Светлогорье), где
градообразующее предприятие в 2009 г. пришло
в упадок, население, которое в большинстве сво-
ем работало на вольфрамовом комбинате, погру-
зилось в долги и нищету. После этого ситуация в
Светлогорье привлекла внимание тогда еще пре-
мьер-министра Владимира Путина. На встрече с
губернатором (теперь бывшим) Сергеем Дарьки-
ным председатель правительства поручил главе
региона «заняться этим по-серьезному». Право-
охранительные органы на тот момент с задачей
поиска собственника «Русского вольфрама» не
справлялись: по данным прокуратуры Пожар-
ского района Приморья, руководство предпри-
ятием осуществляла фирма Capital Management
Group, зарегистрированная в офшорной зоне на
Сейшельских островах. В отношении же двух
арбитражных управляющих, осуществлявших
реструктуризацию предприятия, были возбужде-
ны уголовные дела, имущество предприятия аре-
стовано, поэтому новые инвесторы, заинтересо-
ванные в приобретении активов и финансовом
оздоровлении предприятия, вынуждены были
отложить свои намерения5.
В подобных условиях борьба с офшорами,
объявленная президентом В. В. Путиным в По-
слании Федеральному собранию – 2013, приоб-
ретает новый, по-настоящему державный смысл.
По мнению президента, до 1/5 всего товарообо-
рота российских компаний (111 млрд долл. США)
приходится на предприятия, зарегистрированные
в офшорах, что приводит к большим убыткам в
экономике. Как сказал В. В. Путин: «Половина
из 50 миллиардов долларов российских инве-
стиций в другие страны также пришлась на оф-
шоры. За этими цифрами – выводы капиталов,
которые должны работать в России, прямые по-
тери бюджета страны». Что же касается россий-
ской собственности, зарегистрированной под
иностранной юрисдикцией, то, согласно высту-
плению президента, эти компании будут лишены
всех имеющихся налоговых льгот, а также будет
осуществлен запрет на участие таких компаний
в госзаказах и госпрограммах6. По нашему мне-
нию, конечной целью данной борьбы может быть
изъятие собственности у ряда акционеров градо-
образующих предприятий в моногородах и воз-
врат этой собственности государству или переда-
ча «государственно ориентированному» бизнесу,
однако это будет нелегкой задачей, которая может
столкнуться с сопротивлением как либеральных
сил внутри страны, так и за рубежом.И здесь возникает, на наш взгляд, одна ин-
тереснейшая проблема – насколько моногорода
приспособлены к функционированию в услови-
ях развивающейся рыночной экономики. Дело в
том, что моногорода появились в царской России,
но пик их развития пришелся на расцвет плано-
вой экономики СССР, выражаясь современной
терминологией, на доминирование в нашей стра-
не системы «антикапитализма». По мнению из-
вестного историка и социолога А. И. Фурсова,
«антикапитализм» СССР представлял собой про-
тивоположность капиталистической системы в ее
основных проявлениях, а именно в проявлениях
отношений собственности («власть, очищенная
от собственности») и распределении получаемо-
го прибавочного продукта7. Денежных средств
для развития советских моногородов хватало
именно потому, что их активы (собственность,
менеджмент, финансы) оставались в юрисдикции
СССР («железный занавес»), продукция не прого-
нялась по офшорным схемам, предприятия были
государственными и ими руководили директора
– фактически государственные служащие. Поэто-
му крупные заводы за счет собственных доходов
фактически могли содержать средние и неболь-
шие моногорода и поселки (например Магнито-
горск, Новокузнецк, Нижний Тагил, Златоуст, Пи-
калево, Вольск, Череповец и т. д., данный список
можно продолжать). В условиях же системного
капитализма права собственности и денежные по-
токи концентрируются в развитых странах или же
в их прямой и косвенной юрисдикции, поэтому
из российских моногородов, да и из экономики в
целом, денежные потоки и права собственности
плавно перетекают в страны с развитой рыноч-
ной экономикой, фактически оставаясь в России.
Поэтому можно утверждать, что российские вла-
дельцы градообразующих предприятий часто не
отождествляют себя с российским народом или
обществом, но стремятся зарабатывать на нем
деньги.
Таким образом, в настоящее время остро сто-
ит вопрос о корректировке капиталистической
системы, причем этот вопрос выносят на полити-
ческую и социальную мировую повестку прежде
всего ведущие идеологи системы капитализма.
Например, в своей новой футурологической кни-
ге «Краткая история будущего» известный эко-
номист и философ, один из рупоров рыночной
экономики Жак Аттали предупреждает – рыноч-
ные силы взяли мир в свои руки, они стремятся
к устранению национальных государств и могут
снести на своем пути все, что им мешает: «Рынок
станет единственным законом для всех, породив
неприкосновенную гиперимперию рыночных
богатств и новых форм собственности, баснос-
ловных состояний и крайней бедности. Природа
будет нещадно эксплуатироваться. Все станет
частным, включая армию, полицию и судебную
власть». В качестве альтернативы подобному сце-
нарию он предлагает ограничить рыночные силы
и приостановить процессы глобализации, что
приведет к появлению нового свободного мира,
гипердемократии: «Мы начнем жить по-новому
и созидать вместе»8. На наш взгляд, российской
власти следует внимательно прислушаться к ре-
комендациям ведущего идеолога капитализма и
сделать определенную корректировку внутренней
политики, включая ситуацию с развитием моно-
профильных поселений.
В настоящее время просматриваются два
сценария в развитии ситуации с моногородами –
оптимистический и пессимистический, причем
в условиях надвигающейся на Россию второй
волны мирового финансового кризиса второй
сценарий выглядит более вероятным. Оптими-
стический сценарий заключается в том, что на
государственном уровне победит государствен-
но-консервативная точка зрения и государствен-
ная власть в лице федерального правительства
и региональных администраций начнет уделять
должное внимание монопрофильным поселени-
ям, градообразующие предприятия в моногоро-
дах будут реструктурированы, кое-где собствен-
ность предприятий будет необходимо изъять у
нерадивых собственников. Предприятия получат
государственные заказы на свою продукцию,
средний и малый бизнес – налоговые льготы, а
жители моногородов – реальную социальную
поддержку от действующей региональной и му-
ниципальной власти. В каждом моногороде бу-
дет реализована комплексная инвестиционная
программа по строительству новых предприятий
и объектов социальной сферы.
Второй сценарий, неблагоприятный, бу-
дет заключаться в следующем. На федеральном
уровне победит либеральная точка зрения, в со-
ответствии с которой монопрофильные поселе-
ния будут предоставлены сами себе («спасение
утопающих – дело рук самих утопающих»). В
соответствии с этим никакой поддержки про-
мышленных предприятий в моногородах не бу-
дет, основные фонды и инфраструктура станут
ветшать, а градообразующие предприятия под-
вергнутся массовому банкротству. В подобных
условиях начнется массовый исход населения из
моногородов, молодежь и среднее поколение бу-
дут активно уезжать в другие регионы, старшее
поколение останется в моногородах, и они реаль-
но превратятся в «территорию доживания» (по-
добные явления уже наблюдаются: например, в
уже упоминавшемся Детройте в 1950–1960-е гг.,
период расцвета американского автопрома, про-
живало около 2 млн человек, в настоящее время
осталось чуть более 700 тысяч. Автомобильная
промышленность Детройта пострадала из-за
глобальной конкуренции и была вынуждена пе-
ренести производственные мощности в другие
регионы. Сейчас в Детройте один из высочайших
уровней преступности в США, значительные об-
ласти города брошены людьми)9. В истощенных
российских моногородах по схожему сценариюможет обостриться ситуация с преступностью,
другими асоциальными явлениями. Усиление
политической протестной активности вряд ли
произойдет, по той причине, что протестовать
будет некому. В результате подобной ситуации
государство получит гигантские провалы в отно-
шении плотности населения на всей территории,
а по пограничным регионам это чревато прямой
утратой российских земель.
Несмотря на столь нерадужные перспекти-
вы, подобная хронология событий в моногородах
представляется вполне вероятной. Тем не менее
многое будет зависеть от проводимой экономиче-
ской политики, от ориентированности ключевых
политических фигур на внутренние проблемы го-
сударства, от мудрости российского руководства
в среднесрочной и долговременной перспективе.
Каким образом и по какому сценарию, оптими-
стическому или пессимистическому, будет разви-
ваться ситуация в российских монопрофильных
поселениях – покажут ближайшие годы.